Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке [СИ]

Тихо, темно, уютно. Ни чувств, ни мыслей. Только постепенно возникающее ощущение времени да сгущающийся в пустоте сознания туман.

Щека дёрнулась от резкого укола. Но раздувшийся от крови комар так увлёкся, что не собирался прерывать трапезу. Лежавшая рядом рука превратила его в красную кляксу на бледной коже.

Человек открыл глаза. Разноцветные пятна приобрели чёткость, превратившись в траву, комочки земли и маленьких чёрных существ, хлопотливо перебиравших тонкими, еле различимыми ножками.

В уши ворвалась лавина звуков. Пробуждавшееся сознание разделило шум на пенье птиц, шелест листьев и какой-то тихий скрип над головой. Его передёрнуло, мокрая одежда неприятно холодила кожу. Человек попытался приподняться, опираясь на руки, но мышцы не слушались и он опять ткнулся лицом в траву.

«Да что это такое!?» — оформилась первая, сознательная мысль.

Человек со стоном перекатился на спину, тут же зажмурившись от яркого, бившего сквозь густую листву солнечного света. Над головой возвышалось корявое дерево со свисающими вниз длинными, гибкими ветвями.

Тонкий, переливчатый свист привлёк его внимание. Небольшая серая птичка с красной грудкой смотрела на него сверху вниз то одним, то другим глазом, смешно дёргая головой. Человек хрипло вздохнул. С тихим фр-р-р-р маленькая певунья скрылась из глаз.

Он поднёс к глазам дрожащие руки, пошевелил длинными, гибкими пальцами, посмотрел на засученные выше локтя рукава. Навалившийся холод подстёгивал всё ещё пребывающее в полуобмороке сознание, заставляя мысли торопиться. С трудом приподнявшись на локтях, человек, ничего не понимая, осмотрел себя. Секунду взгляд задержался на двух холмиках, облепленных мокрой рубашкой, потом вцепился в блестящую пряжку на широком ремне, пробежал по тёмно-синим джинсам и белым кроссовкам.

Девушка со стоном села, и обхватив себя за плечи, затравленно оглянулась. Прямо перед ней блестела водная гладь, за которой зеленела стена камыша, а по обе стороны росли кусты, оставлявшие свободным небольшой клочок берега с полосой примятой травы. Очевидно, именно здесь она выбралась на сушу? Девушка прерывисто втянула воздух сквозь дребезжащие от страха и холода зубы. Мир, наконец-то, обретя чёткие очертания, запахи и звуки, внушал ужас своей неизвестностью.

— Мамочка! — сорвалось с посиневших губ. — Где я?

Словно в ответ послышался тонкий, раздражающий звон. Девушка решила, что он раздаётся в голове, где по-прежнему продолжала клубиться наполненная чёрным туманом пустота. Однако всё оказалось проще. Вокруг тучей вились мелкие насекомые, норовившие воткнуть тонкое жало под кожу, забраться в уши, в рот, в глаза.

Тряхнув волосами, потянулась вверх, хватаясь за гибкую ветку в попытке подняться. На миг мелькнула тень удивления тому, с какой лёгкостью это у неё получается. Но едва она выпрямилась, как перед глазами всё поплыло. Колени подогнулись. Чтобы не упасть, пришлось судорожно хвататься за ветки, ожидая, когда земля и небо встанут на место, а в коленях исчезнет противная дрожь.

Почувствовав себя чуть лучше, девушка подошла к кустам. Разведя их руками, с ужасом увидела тесно растущие деревья. Подумав, решила узнать, что находится с другой стороны от дерева, под которым она очнулась. За тонкой стеной зарослей берег поднимался невысоким, поросшим ярко-зелёной травой бугром, а лес отступал шагов на десять. Сюда она и стала пробираться, загораживая лицо руками. Открывшаяся картина заставила замереть от удивления.

Большое водное пространство со всех сторон окружал лес. Только далеко справа виднелась узкая, наполовину заросшая камышом протока. На миг показалось, что она задыхается. Вокруг, на сколько хватало глаз, не было видно ни одного человека.

— Помогите, — прошептала девушка. — Кто-нибудь. Ну, помогите!

Подвывая, она, наконец, справилась с перехватившим горло спазмом и завопила:

— Помогите! Я здесь! Кто-нибудь! Помогите!

Она кричала, пока не сорвала голос. С соседних деревьев сорвались встревоженные птицы. Но никто так и не отозвался.

Ноги подкосились, тяжело рухнув на колени, девушка заплакала, хрипло всхлипывая и размазывая по лицу слёзы. Произошедшее никак не укладывалось в её истерзанное сознание. Что это за место? Как она здесь оказалась? А главное, кто она? Из клубка чёрного тумана, заменившего ей память, не выступило ничего, что могло бы хоть как-то ответить на эти вопросы. С воем девушка вцепилась пальцами в траву, и, вырвав порядочный клок, отшвырнула его от себя. Но этот порыв оказался последним. Накатившее, как волна, отчаяние схлынуло, оставив после себя мрачное опустошение. По небу плыли редкие, похожие на пух, облака. Когда одно из них закрыло солнце, её зубы застучали ещё сильнее. Путаясь в пуговицах, она стащила через голову мокрую рубаху и стала выжимать. Повесив сушиться на куст, занялась брюками.

Оставшись в одних трусиках, решила перевести дух, но тут на неё набросились обрадовавшиеся дармовому угощению комары. Пришлось ломать ветку, отгонять докучливых насекомых, нахлёстывая себя по спине, бокам и ногам.

— Я вам не обед, кровопийцы проклятые! — вскричала девушка. — Вампиры-недомерки!

Она не знала, кто это такие. Слово само сорвалось с губ.

Не в силах терпеть это издевательство, быстро натянула влажную одежду. Сразу стало легче, хотя рубашка почти не защищала от тонких комариных жал. Она хотела уйти, но внезапно почувствовала жажду. Девушка откуда-то знала, что воду из озера лучше не пить. Но где тут взять другую?

Опустившись на корточки, зачерпнула ладошкой. Выпила. Вкусно. Потом, наклонившись над водой, долго разглядывала своё отражение. Короткие мокрые волосы нависали над выпуклым лбом, на высоких скулах горел нездоровый румянец. Большие тёмно-серые глаза в обрамлении густых ресниц смотрели затравленно. Тонкие бледные губы были плотно сжаты, а маленький упрямый подбородок мелко дрожал.

Какое-то время она пристально вглядывалась в лицо на воде, надеясь вспомнить хотя бы своё имя. Но память упрямо молчала, словно она только что появилась на свет, не имея прошлого. Скривившись, ударила ладонью по воде, потеряв интерес к отражению. Напилась, умылась и решительно двинулась прочь от озера.

Идти по заваленному сухими сучьями, заросшему травой и кустарником лесу оказалось совсем не просто. Приходилось всё время смотреть под ноги. Комары не отставали, под деревьями стала донимать паутина, норовившая прилипнуть к коже, а большие чёрные пауки недобро шевелили мохнатыми суставчатыми лапами.